«Больная нация». Ювенальная юстиция в Финляндии. Опыт русских женщин.
Международная пресс-конференция, Россия, Санкт-Петербург, Институт региональной прессы, 13.07.2010, 11.00
Вступительные слова Йохана Бекмана (Johan Bäckman), председателя Антифашистского комитета Финляндии (АКФ):
Дорогие участники! Уважаемые журналисты!Предлагаю вашему вниманию следующую информацию: финская прокуратура предявила обвинения против гражданки Российской Федерации Инги Рантала (Inga Rantala) по обвинению в жестоком обращении («избиение») с сыном Робертом (Robert Rantala). Судебное заседание будет проведено седьмого сентября (07.09.2010) в городе Турку. Инге Рантала грозит лишение свободы, срок которого может составить два года.
Между тем никаких объективных доказательств так называемого «насилия» в деле не имеется. После того как Уполномоченный при Президенте Российской Федерации по правам ребёнка П.А. Астахов в марте побывал в Финляндии, полицией города Турку было вызвано десять (10) социальных работников для дачи показаний против Инги Рантала, так что обвинение основывается главным образом на их показаниях, то есть не на прямых, а на косвенных уликах. В показаниях же сообщается лишь о том, что якобы было рассказано ребенком сотрудникам социальных служб в течение прошлых лет. Все это – достаточно смутные воспоминания, однако они объединены одной очень ясной целью – компрометировать Ингу Рантала, используя первую попавшуюся грубую ложь и клевету, и продолжить издевательство, которое длится над семьей уже несколько лет.
Совершенно очевидно, что вся эта кампания была развернута для того, чтобы отомстить Инге Рантала, поскольку она посмела обратить внимание российских СМИ на тот геноцид, который разворачивается в Финляндии против русских детей.
На видеозаписях полицейских допросов Роберт Рантала лично в общей сложности пятнадцать (15) раз категорически отрицает факт того, что его мать будто бы его «избивала». Тем не менее, данные записи используются сейчас в качестве материалов против Инги Рантала, так как социальные работники считают, что поведение ребенка, который упорно все отрицает, якобы свидетельствует о жестоком обращении с мальчиком и будто бы доказывает, что мать заставила сына говорить неправду на допросах.
В качестве одного из доказательств в деле фигурирует медицинская справка, появившаяся на свет после того, как социальные работники отвезли Роберта к врачу и, утверждая, что мать «избила» ребенка, попросили доктора подыскать им следы, которые годились бы в качестве подтверждения факта жестокого обращения. В результате доктор отыскал-таки на спине мальчика маленькую царапину и написал, что она вполне может считаться последствием избиения.
Скажем несколько слов и о финской системе ювенальной юстиции. Ежегодно в Финляндии рождается около 60 000 детей, и ежегодно около 10 000 детей насильно забираются из своих семей службами ювенальной юстиции. Таким образом, примерно каждого шестого ребенка отбирают от родителей и помещают в специальные учреждения, которые чаще всего представляют собой частные тюрьмы, предназначенные для содержания детей.
В настоящее время сотни тысяч граждан Финляндии были лишены нормального детства, и не имели возможности расти в своих родных семьях с родителями, а вынуждены были жить в детских домах или в так называемых приемных семьях. Может быть, вследствие этого наше общество ведет изнурительную борьбу с духовным кризисом, преступность неуклонно растет, в особенности, уровень убийств и самоубийств, который сейчас является одним из самых высоких в Европе и даже выше, чем в России.
Почему же в Финляндии родителям не дают растить детей в собственных семьях? Дело в том, что это чисто коммерческий вопрос. В Финляндии действует около ста детских домов, являющихся коммерческими фирмами, которые получают от государства субсидии в размере до пятисот евро в день на одного ребенка, что в месяц составляет практически пятнадцать тысяч евро. Те семьи, которые изъявляют желание взять чужого ребенка на воспитание, могут получать от государства ежемесячную субсидию в несколько тысяч евро. Помимо этого, чаще всего им выплачивают стартовый капитал, также составляющий несколько тысяч евро. Таким образом, вырванные из родных семей дети являются в Финляндии отличной отраслью бизнеса, и можно утверждать, что практически речь идет о торговле детьми.
Для охраны этого бизнеса фабрикуются уголовные дела против родителей, как это происходит в случае с Ингой Рантала. Причиной для того, чтобы отнять ребенка у семьи, может послужить все, что угодно: согласно официальным данным это может быть даже национальность ребенка, его эмоциональность или темперамент. Если не удается возбудить уголовное дело против матери, матерей по сфабрикованным диагнозам могут поместить в психиатрическую больницу.
Во имя охраны этого бизнеса ни детям, ни родителям не разрешается ни говорить, ни писать ничего негативного о таких тюремных учреждениях. Все звонки и письма тщательно контролируются, а если дети осмеливаются критиковать условия проживания, то их наказывают. Были случаи, когда государственные чиновники пытались провести инспекцию данных учреждений, и тогда против них возбуждались уголовные дела по обвинению в нарушении частного пространства.
В Финляндии ребенок, попавший в детский дом, живет там, словно арестант. Его лишают всякой свободы и личной жизни. Зачастую у ребенка нет даже права хоть с кем-нибудь поговорить, поскольку в этом случае его запирают абсолютно голым в пустой комнате на сколь угодно долгое время.
По отношению к детям в Финляндии распространены особые формы пыток: так называемая «ковровая терапия» (mattoterapia). Это означает, что ребенка насильно заворачивают в толстый ковер.
Все, что так или иначе связано с системой ювенальной юстиции, якобы в «интересах ребенка» объявляется совершенно секретной информацией, так что никто не может проследить или проконтролировать, что же творится в этих секретных тюрьмах. В Финляндии известен случай с россиянкой Валентиной Путконен (Valentina Putkonen), у которой отняли всех ее детей. Все это происходило без постановления суда, поскольку подпись лишь одного социального чиновника разрешает забрать ребенка из семьи, а пару месяцев спустя можно затребовать автоматическое подтверждение решения через административный суд.
Известен случай россиянки Гульмиры Хейккинен (Gulmira Heikkinen), у которой без судебного постановления забрали двоих детей, а против нее самой было возбуждено несколько уголовных дел.
Известен случай россиянки Анастасии Пююконен (Anastasia Pyykönen), у которой финские полицаи отняли и поместили в детский дом восьмимесячную дочь без предъявления каких-либо документальных обоснований. Только через месяц ей сообщили, что она лишена родительских прав за то, что якобы вместе с младенцем направлялась в Россию. Против женщины было возбуждено уголовное дело по обвинению в похищении собственного ребенка из-за того, что она вместе с дочерью ушла от мужа и попросила приюта в кризисном центре.
Главной причиной подобного стремления отнять ребенка у собственной матери является желание воспрепятствовать тому, что русские матери могут возить своих детей на родину, в Россию. Кроме того, к этому можно добавить ряд политических мотивов, в частности, то, что Финляндия не желает, чтобы дети воспитывались бы с любовью к России, ибо доминирующей идеологией в Финляндии является русофобия.
Министр иностранных дел Финляндии Александер Стубб (Alexander Stubb) отказался даже обсуждать вариант двустороннего соглашения между Финляндией и Россией по вопросам семейный отношений. Дипломатические представительства Финляндии распространяют по этому поводу грубую лживую и клеветническую информацию.
Финская активистка движения по борьбе за права детей и семей Ану Палосаари (Anu Palosaari) пишет о том, что в Финляндии еще жив нацистский менталитет времен второй мировой войны. Здесь преследуется все нестандартные или политически неблагонадежные личности, а также люди, чья точка зрения так или иначе отклоняется от официальных версий.
Самым страшным примером детей-политзаключенных стал маленький мальчик Антон Салонен (Anton Salonen), который был выкраден у родной матери в апреле прошлого года в России. В течение месяца его прятали здесь, в финском консульстве Санкт-Петербурга, а затем в багажнике дипломатической машины, словно контрабандный товар, перевезли в Финляндию. Сейчас финские власти официально отрицают российское гражданство Антона и запрещают ему разговаривать на русском языке, молиться, креститься, и носить православный крест.
Финляндия систематически нарушает права детей, и комитет ООН по правам ребенка неоднократно высказывал по этому поводу Финляндии серьезные замечания, в том числе, например, о том, что не существует никакой официальной информации касательно вышеуказанных детских тюрем. А финские власти в ответ говорят, что в нашей стране, как всем известно, действует превосходный закон по защите детей.
