Судьбы еврейской интеллигенции в Финляндии накануне и во время второй мировой войны 1937–1944 гг.
Йохан БЕКМАН (Финляндия)
Доктор общественно-политических наук, доцент университета г. Хельсинки, председатель Антифашистского комитета Финляндии.
Презентация на конференции «История Холокоста на Северном Кавказе и судьбы еврейской интеллигенции в годы Второй мировой войны», Ростов-на-Дону, 12-14 августа 2012 г.
В обеих синагогах на территории Финляндии (их только две – одна в Хельсинки, другая в Турку), можно найти весьма интересную мраморную плиту с латинской надписью «Pro Patria», что значит «За Отечество», вместе с фамилиями финских евреев, которые погибли в двух войнах Финляндии во время второй мировой войны – т.н. «зимняя кампания» 1939–1940 гг. и т.н. «война-продолжение» 1941–1944 в союзничестве с Гитлером.
До сих пор еврейская община в Финляндии с глубоким уважением относится к участию своих еврейских граждан в этих двух войнах, подчеркивая, что сам маршал Финляндии Маннергейм высоко ценил вклад евреев в войнах «за независимость» Финляндии в 1939–1944 гг., и как знак «личного уважения», подарил после войны, уже осенью 1944-ого года, огромный венок еврейской общине Хельсинки. До сегодняшнего дня, этот венок весит на стене в синагоге г. Хельсинки, рядом с мраморной плитой с латинской надписью «Pro Patria».
История финских евреев во время второй мировой войны крайне интересная и парадоксальная. Еврейская община в Финляндии была тогда маленькая, до 2 000 человек, практически все потомки военнослужащих российской армии, которые попали на территорию этой страны после присоединения Финляндии к Российской Империи в 1809-ом году. До этого евреев практически в Финляндии не было.
Поэтому в целом, история евреев в Финляндии довольно уникальная. Из-за погромов XIX века финские евреи, как бывшие военнослужащие, практически не пострадали, хотя их правовое положение и вопрос о гражданстве были весьма долго спорными вопросами, с противоречивыми интерпретациями шведских и российских законов и с весьма бурными общественными дискуссиями.
В начале XX века Финляндия было гнездом разнообразной революционной деятельности в Российской Империи. В 1905-ом году Ленин и Сталин впервые встретились в г. Тампере. Почти одновременно, в 1906-ом году, сионисты России вынуждены были организовать свой съезд в финской столице. Итак, такие известные личности как Давид Бен-Гурион, Ицхак Гринбаум и Владимир Яботинский побывали в Хельсинки, уделив немало внимания местным евреям.[1]
Как результат, финское сионистское движение активно развивалось, особенно благодаря выборгскому юристу Йонасу Якобсону, который стал председателем организации под названием «Сионистский союз Финляндии». Его два сына – Макс и Лео Якобсон – весьма интересные представители еврейской интеллигенции. Во время войны, Лео служил разведчиком, Макс – офицером.
Интересно, что большинство финских евреев – общин Хельсинки и Турку – ассимилировались не в финское общество, а в шведскоязычное меньшинство. Таким образом, практически все финские евреи до сих пор – шведскоязычные. Как и писал финский еврейский писатель Борис Грындштейн: «Я был евреем, поэтому чувствовал себя шведом в Финляндии.» Есть интересный анекдот о том, как финские военнослужащие относились к Грындштейну в 1930-х годах, заявив ему: «Как еврею в Финляндии тебе нечего бояться – ведь шведы-же являются евреями Финляндии.»[2]
Обязательную военную службу они обычно служили в шведскоязычных бригадах. Хотя исключением можно назвать евреев города Выборг – там практически все были финскоязычными, и также весьма хорошо образованными – среди них много юристов и врачей.
Об истории антисемитизма в Финляндии в 1920-х и 1930-х годах немало информации. Характерно например то, что известная фальшивка «Протоколы сионских мудрецов» была опубликована на финском языке девять раз в пяти отдельных переводах, а на шведском языке в Финляндии – четыре раза.[3] Также известно, что в лютеранстве (государственной религии Финляндии) немало антисемитизма, не принимая во внимание работу самого Мартина Лютера «О евреях и их лжи», которая была опубликована на финском языке накануне «зимней войны» в 1939-ом году. Поскольку еврейская община Финляндии была маленькой и почти полностью ассимилированной, как правило, в шведскоязычное меньшинство, преследовать их было практически невозможно.
Весьма известное дело, связанное с антисемитизмом в Финляндии, был отказ университета Хельсинки в 1937-ом году принять докторскую диссертацию еврейского ученого Исраэль-Якоб Шура. Есть версия о том, что диссертацию отвергали из-за антисемитизма финских интеллектуальных кругов, особенно столичной научной среды. Дело начали исследовать лишь 70 лет спустя, кода финский ученый Симо Муйр стал изучать дело и потребовал объяснений от хельсинского университета. Исследования Муйра привели к громкому скандалу по поводу антисемитизма в Финляндии накануне войны. Хельсинский университет, к сожалению, отказался посмертно реабилитировать своего аспиранта.[4]
Евреев в Финляндии во время второй мировой войны можно разделить на 3 группы: (1) финские евреи с гражданством Финляндии (общее число в 1939-ом г. – 1 700 чел.), (2) еврейские беженцы без финского гражданства (число около 350 человек) и (3) еврейские военнопленные красной армии (число неизвестное, возможно, сотни).
Парадоксально, что финские евреи, около 300 мужчин, воевали на фронте против СССР, с 1941-ого года рядом с Вермахтом, но еврейские беженцы на территории Финляндии были репрессированы, интернированы и многие депортированы к нацистам. Третья группа, еврейские военнопленные, были изолированы в отдельных лагерях, переданы немцам, уничтожены, или они умерли с голода.
Практически все еврейские мужчины с финским гражданством служили на фронте в 1939–1944 гг. У них выбора не было, поскольку они граждане Финляндии, военная служба была обязательна. Финские евреи чаще всего служили в шведскоязычных подразделениях финской армии – у них же родной язык шведский. Есть причина предполагать, что еврейское меньшинство так хорошо было ассимилировано (в шведское меньшинство), что особых причин антисемитизма, погромов, преследований даже в армии не было. Другими словами, евреев практически не замечали. Многие также изменили или упростили свои фамилии, поскольку в русофобских условиях типичные еврейские фамилии звучали для финнов как русские. Поэтому, никто не знал что они евреи.
Среди финских сионистов немало милитаристов, для которых «зимняя кампания» 1939–1940 гг. была, по крайней мере, отличное «учение». Один из них некий Саломон Класс, активный сионист, офицер и командир батальона, который 4 года к концу 1930-х побывал в Палестине, после того, когда он в 1933-ом г. вынужден был уволится с должности командира роты шуцкори, т.е. военизированного гражданского отряда, из-за антисемитских настроений.[5]
Весьма интересная судьба также у братьев Анкеры – Йон и Рафаэль Анкер воевали во всех трех финских войнах («зимняя» в 1939–1940 гг., «продолжение» в 1941–1944 гг. и «Лапландская» в 1945 г. против немцев), затем они – воевали еще в Палестине с другими финскими добровольцами (их число всего – 26).[6]
У финских евреев была особенность: хорошее знание языков, особенно немецкого языка. Знание немецкого, несмотря на теплые политические отношения с нацисткой Германией, была все равно относительной редкостью в Финляндии. Поэтому многие представители еврейской интеллигенции во время второй мировой служили переводчиками немецкого языка между финскими и немецкими офицерами.
Нельзя забывать и одного интересного человека, некоего господина Натхана Маишлиха, у которого интересная особенность – знание итальянского языка, тоже редкость в Финляндии. Его роль стала особенно важной в процессе планирования совместной немецко-финскo-итальянской операции на Ладожском озере против дороги жизни Ленинграда, когда итальянские военные корабли прибыли в Финляндию в целях участия в этой операции. Именно тогда Маишлих работал переводчиком для итальянских офицеров, а также в этих целях съездил в Италию.[7]
Многие представители еврейской интеллигенции работали в финской разведке. Самый известный из них, Эмануэль Поляков, благодаря хорошему знанию русского языка, стал офицером разведки уже во время «зимней войны». Он свою фамилию никогда не менял, хотя сменил имя на финское «Микко». Поляков вел особо «эффективные» допросы военнопленных.[8]
Вероятно, самым влиятельным еврейским офицером был Лео Якобсон, который служил в генштабе в г. Миккели в иностранном отделе. Его задачей было переводить разведматериалы с финского на немецкий язык. У него был доступ практически ко всем материалам, связанным с событиями в Восточной Европе.[9]
Большинство представителей еврейской интеллигенции естественно были полевыми врачами. Здесь среди финских евреев можно назвать несколько известных фамилий: Лео Скурник, Давид Пастернак, Рафаэль Гордин, Иосеф Росенберг, Иосеф Каплан, Эуген Аптер, Мосес Зеви и Александр Стеинбок.[10]
Есть информация о том, что два еврейских офицера финской армии, врач Лео Скурник и капитан Саломон Класс, были награждены немцами Железным крестом.[11]
Самая известная особенность финских евреев на фронте, это, конечно, полевая синагога, которая действовала на оккупированной территории СССР около реки Свирь, недалеко от немецких войск. Евреям каждую субботу давали отпуск, поэтому им удавалось ездить в синагогу на службу.[12]
Судьбы еврейских беженцев в Финляндии были абсолютно другими. Мужчины были интернированы летом 1941-ого г. в трудовые лагеря, многие из них были депортированы к немцам. В архивах осталось немало информации о том, как финская Государственная Полиция, крайне антисемитская и про-нацистская организация, арестовывала, издевалась и пытала еврейских беженцев, которых обвиняли в шпионаже в интересах большевиков. Об этом есть немало информации в картотеках архива Государственной Полиции.
Один из около 350 еврейских беженцев был врач из Германии Вальтер Коэн. Его, как и многих других, финские и немецкие спецслужбы решили депортировать в концлагерь и уничтожить. Но история Коэна весьма интересная. Он, пока не был арестован, занимался активным противостоянием, написал всем о преследованиях евреев в Финляндии, а также пытался получить аудиенцию у Маннергейма. Он потребовал ликвидации концлагерей в Финляндии, в которых евреи были интернированы летом 1941-ого г. в начале «Барбароссы». Сотрудники Государственной Полиции удивились, когда Коэн сам появился у них и начал «допрашивать» полицейских по поводу плохого обращения с евреями в Финляндии. Коэн был достаточно смелым человеком, финские власти испугались, и он остался в живых. Коэн был достаточно храбрым человеком, он даже лично обещал «мстить» за свою судьбу начальнику Государственной Полиции, господину Арно Антони, который был ярким антисемитом. Сам Коэн опубликовал мемуары после войны, под названием «Я искал убежище», но опубликовать эту книгу в Финляндии было невозможно, поскольку уже тогда официальная историография Финляндии открыла кампанию отрицания преследования евреев в Финляндии. В своих мемуарах, которые вышли в Швеции на шведском и финском языках, Коэн писал: «Всё, что происходило со мной и с моей семьёй, было плохо. Никакого другого опыта у нас не было.»[13] Его сын, Уильям Б. Коэн, стал в США известным историком Холокоста.[14]
Планы уничтожения финских евреев, конечно, существовали. Об этом свидетельствует протокол Ванзейской конференции, где написано, что в Финляндии в тот момент находилось 2 300 евреев. Это общая численность финских евреев и беженцев. Такую точную информацию нацисты смогли получить только от Государственной Полиции Финляндии. Есть информация о том, что в картотеке этой организации находились финские евреи уже к концу 1930-х годов.
Есть информация о том, что евреи Италии и Венгрии, которые также в некоторое время служили в их армиях, были затем уничтожены. Финских евреев служило относительно мало в рядах финской армии, и некоторые из них были крайне важны для финско-немецких и финско-итальянских отношений.
Два визита Гиммлера в Финляндию в 1942-ом г. были крайне важны с точки зрения депортации финских евреев. Есть информация о том, что Гиммлер во время визита получил от финнов полный список евреев на территории Финляндии (хотя подтвердить эту информацию трудно). Об этом свидетельствуют только мемуары Феликса Керстена, врача Гиммлера[15]. Но переговоры о судьбе евреев в Финляндии, конечно, были. Многие из них были депортированы в Таллин и оттуда в концлагеря.
После войны финские власти пытались судить бывшего начальника Государственной Полиции Арно Антони за то, что он организовал депортацию евреев из Финляндии в Эстонию к нацистам. Антони был ярким антисемитом, который близко сотрудничал с нацистами Эстонии, в первую очередь, с «коллегой» Мартином Сандбергером. Но Антони в суде (окружной суд г. Турку) был освобожден весьма интересным образом: единственная жертва Антони, который остался в живых, еврейский беженец Георг Кольман, которого депортировали по решению Антони из Финляндии через Таллинн в Освенцим, попросил в суде оставить Антони без наказания, несмотря на то, что жена Кольмана и маленький сын были уничтожены в Освенциме.[16]
Один из еврейских врачей, Эуген Аптер, попал после войны в список военных преступников (т.н. «список но. 1»). Контрольная комиссия в Хельсинки в октябре 1944-ого года потребовала арестовать 61 человека, в том числе и бывшего полевого врача Аптера, которого подозревали в издевательстве над военнопленными. Аптер якобы препарировал череп военнопленного, который затем использовал как своеобразный «военный сувенир».[17]
Финский историк Элина Суоминен опубликовала уже в 1978-ом году книгу о депортации еврейских беженцев из Финляндии в нацистские концлагеря[18]. Она продолжила в 2003-ом году и опубликовала скандальную книгу «Депортированные» – о судьбе евреев, военнопленных и финских коммунистов в руках нацистов[19]. Финский историк Ханну Рауткаллио вскоре опубликовал ответную книгу под названием «Спасенные», где он утверждает, что Финляндия «защитила» евреев и «спасла» их[20]. Позже финский историк Оула Силвеннойнен опубликовал книгу «Тайные братья по оружию» о сотрудничестве финских и нацистских спецслужб. Силвеннойнену удалось доказать существование особого подразделения «Айнзатцкоммандо Финнланд» в целях уничтожения евреев. Финны передали много военнопленных, в т.ч. и евреев, немцам, которые оккупировали финскую Лапландию.[21]
В финской историографии остался миф о том, что Финляндия якобы депортировала всего лишь восемь (8) евреев. Также, как у финских историков, к сожалению, осталась тенденция фальсифицировать факты союзничества Финляндии с нацисткой Германией. Факт в том, что Финляндия была включена в операцию «Барбаросса» в целях уничтожения СССР. На территории Финляндии появились около 200 000 немецких солдат, десятки аэродромов немецкой авиации, немецкий военно-морской флот был повсюду на берегах Финляндии. Рядом с ними воевали еврейские переводчики, врачи, разведчики с той же целью – уничтожение СССР. Каким-то «финским парадоксом» остался факт того, что рядом с немецкими войсками в северной Финляндии действовала полевая синагога. Но говорить о том, что финские евреи воевали «за независимость Финляндии» – конечно, является искажением. Но у финских еврейских общин Финляндии, разумеется, есть право самим определять свою историю. Возможно, версия о том, что они воевали на фронте вместе с немцами «за независимость Финляндии», было единственным выходом для сохранении маленькой еврейской общины Финляндии, которая существует до сих пор. Есть хороший анекдот по поводу финского офицера-переводчика, у которого немецкий генерал спросил на фронте: «Откуда вы так хорошо знаете немецкий язык?» Тот ответил: «Я еврей, ты немец. Надо же знать язык врага!» Надо добавить, что многие иностранные гости обеих финских синагог удивились тому, что на мраморной доске слова «За Отечества» написаны на языке врага.
Вернемся к судьбе выборгских евреев – Якобсонов. Как упоминалось, отец Йонас Якобсон был юристом и активным сионистом. Его два сына Лео и Макс служили офицерами, Лео переводчиком для немцев в финском генштабе в Миккели. После войны карьера Макса Якобсона развивалась бурно. Он служил дипломатом и посланником Финляндии в ООН. В 1970-ом году Финляндия активно лоббировала Якобсона на пост генерального секретаря ООН, но Якобсон не был выбран. Есть версия (видимо собственная версия Якобсона) о том, что СССР отказался от Якобсона, якобы из-за его еврейства. Затем Якобсон стал историком второй мировой, активным лоббистом Евросоюза и НАТО, ярким публичным русофобом. После того, как финский народ отказался от НАТО, Якобсон стал ценным советником эстонского политического истеблишмента.
[1] Rautkallio Hannu. Suomen juutalaisten aseveljeys. Kustannusosakeyhtiö Tammi. Helsinki. 1989. С. 37.
[2] Ibid. С. 42–43.
[3] Hanski Jari. Juutalaisviha Suomessa 1918–1944. Ajatus Kirjat. Helsinki. 2006.
[4] Simo Muir & Ilona Salomaa. Toim. Hyljättiin outouden vuoksi. Israel-Jakob Schur ja suomalainen tiedeyhteisö. Suomen Itämainen seura. 2009. Helsinki.
[5] Rautkallio Hannu. Suomen juutalaisten aseveljeys. Kustannusosakeyhtiö Tammi. Helsinki. 1989. С. 45–46.
[6] Ibid. С. 52.
[7] Ibid. С 58, 125-6.
[8] Ibid. С. 62, 153.
[9] Ibid. С. 123.
[10] Ibid. С. 62.
[11] Ibid. С. 141.
[12] Ibid. С. 130.
[13] Cohen Walter. Etsin turvapaikkaa. Ristin voitto. Tikkurila. 1970.
[14] http://www.historians.org/perspectives/issues/2003/0302/0302mem2.cfm
[15] Kersten Felix. Himmlerin henkilääkärinä. Muistelmia kolmannesta valtakunnasta vv. 1939–1945. Hämeenlinna. 1947.
[16] Suominen Elina. Kuoleman laiva S/S Hohenhörn: juutalaispakolaisten kohtalo Suomessa. WSOY. Porvoo. 1979.
[17] Hyvämäki Lauri. Lista 1:n vangit. Vaaran vuosina 1944–1948 sotarikoksista vangittujen suomalaisten sotilaiden tarina. Toimittanut Hannu Rautkallio. Weilin + Göös. Espoo. 1983.
[18] Suominen Elina. Kuoleman laiva S/S Hohenhörn: juutalaispakolaisten kohtalo Suomessa. WSOY. Porvoo. 1979.
[19] Sana Elina. Luovutetut. Suomen ihmisluovutukset Gestapolle. WSOY. Helsinki. 2003.
[20] Rautkallio Hannu. Holokaustilta pelastetut. WSOY. Helsinki. 2004.
[21] Silvennoinen Oula. Salaiset aseveljet. Suomen ja Saksan turvallisuuspoliisiyhteistyö 1933–1944. Otava. Helsinki. 2008.
